Маленькие трагедии

Речь пойдёт об одном из самых ярких явлений в киномузыке на рубеже 70-80-х годов. Мы всегда осознаём разницу между понятиями «большой композитор» и «композитор кино», между «большой музыкой» и «музыкой кино». Не умаляя достоинств ни того, ни другого, мы чётко чувствуем эту границу.

Между этими мирами лежит широкая буферная зона. Но здесь случай особый — большой композитор из мира академической музыки пришёл в кино со своими художественными задачами, намеренный решать их честно. Честно — потому что отношение к киномузыке в профессиональной среде часто было снисходительным. Помню, как в консерваторской библиотеке тома Дунаевского стояли рядом с партитурами Глинки и Чайковского, вызывая ироничные замечания профессоров.

Музыка к «Маленьким трагедиям» — честная, профессиональная, сделанная на высочайшем уровне. Она появилась в момент перелома: когда синтезаторы и электронные инструменты начали вытеснять симфонический оркестр. Этот опус — словно последний мощный всплеск перед грядущим упрощением. Здесь весь арсенал: оркестры, орган, гитары, колокола, вокал.

Особенно показательно, что Шнитке сам написал всю внутрикадровую музыку (обычно этим занимались другие). В кино различают внутрикадровую музыку (звучащую в сцене — из радиоприёмника, от соседа-музыканта) и закадровую (собственно саундтрек).

Шнитке ввёл в киномузыку понятие полистилистики — сочетания фрагментов из разных эпох и стилей в одной сцене. То, что через 25 лет в Голливуде сделает Ханс Циммер, Шнитке осуществил средствами живого оркестра, без электроники.

Он из немногих больших композиторов, кто относился к киномузыке серьёзно. Для него кино стало импульсом — на основе этих работ рождались самостоятельные академические сочинения.