Табула восьмая. Семейная полистилистика
Выпуск 8
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Быть женой гения — не только щедрый подарок свыше, но и тяжёлый каждодневный труд. Ирина Шнитке… Красивая стройная блондинка с копной волос, уложенных в модный пучок как у Брижит Бардо, старается не привлекать к себе внимания коллег и друзей мужа.
Прекрасная пианистка, она не играет обожаемых Шопена и Рахманинова в присутствии супруга, предпочитающего романтикам авангардистов. Не обижается, что львиную долю времени Альфред посвящает не ей, а сочинительству. Ирина быстро свыклась с тем, что муж не любил её отлучек из дома и после нескольких концертов на долгие годы оставила профессиональную сцену. Боялся ли он отпускать «вторую половинку» на гастроли из-за ревности? Не без этого! Она источала юношескую свежесть и нежность.
Ленинградке Ирочке Катаевой исполнилось 19 лет, когда её постигла первая серьёзная неудача — девушка не поступила в Гнесинский институт, получив двойку по гармонии. Чтобы избежать провала в следующем году, стала искать репетитора. По рекомендации знакомых обратилась к аспиранту Московской консерватории Альфреду Шнитке.
Ему почти 25, разведён и переживает полосу творческих неудач: дипломную работу раскритиковали, музыку не заказывают, вот и приходится зарабатывать деньги частными уроками. Его глаза засияли, как только он впервые увидел свою новую ученицу. Ирина сдержанно поздоровалась с Альфредом: внешне он ей привлекательным не показался. Но после нескольких встреч она уже восторгалась его чувством юмора и эрудицией. Предложение вместе пойти на концерт приняла, не раздумывая. «Через год я уже знала о нём всё», — признавалась Ирина. А через четыре у них родился сын. Друзья шутили — Андрей Альфредович — почти полистилистика, намекая на способность Шнитке объединять в музыке, казалось бы, несовместимое.
По сложившейся традиции завершение работы над партитурой отмечали вдвоём, сидя на кухне за рюмочкой: он — композитор, она — его муза. Неразлучные соавторы. Сплотившись, ждали премьер: он с волнением, она — с нетерпением. Бывало, что во время концерта публика начинала громко ругать непонятную ей музыку, а кто-то и вовсе уходил из зала. Они сжимали друг другу запястья так крепко, что чувствовали биение сердец: ровное у Ирины и рваное у Альфреда. Вместе из последних сил мужественно боролись с его инсультами, параличом и потерей речи, сохранив привязанность на межклеточном уровне. Их мучительно счастливый роман продолжался почти 40 лет.
